Оригинальность и глубина философского творчества Эрнста Кассирера продолжают поражать и вдохновлять. Оно опирается на кантианский апріоризм эпохи Просвещения, хотя его непосредственные корни находятся в неокантианстве, особенно марбургском, известном своей крайне имманентной интерпретацией кантовской "вещи самой по себе". Однако, в отличие от этого неокантианства, Кассирер стремится перенести апріоризм из области математико-природоведческих исследований на все другие сферы человеческой активности. Это творческое расширение связано с новым пониманием понятия "символа", интерпретируемого Кассирером как имманентное творение человеческого духа. Такое понимание разрывает связь между "символом" и деятельностью симбаллейн, то есть действием "составления" двух соответствующих элементов в единое целое. Отрицание возможности "сопоставления" вытекает из неокантианского постулата игнорирования какой-либо объективно существующей "вещи самой по себе". Теоретико-познавательный реализм Кассирера, который смещает акценты с "субстанциальных" условий и сосредоточивается на "функциональности" субъективных символов, оказался чрезвычайно продуктивным для развития одного из самых динамичных парадигм XX века — парадигмы, позволяющей понимать культуру как автономное, символическое в новом значении этого слова творчество человеческого духа.

В Польше "философия символических форм" до сих пор ждет глубокого анализа и популяризации. Количество переводов трудов Кассирера относительно скромное. Изданный в 1977 году и переизданный позднее перевод позднего Эссе о человеке только частично удовлетворяет польский "голод символизма". Опубликованный несколько лет назад сборник текстов "Символ и язык" стал очередной попыткой заполнить существенную пробелу, связанную с нехваткой особенно польских переводов (хотя бы фрагментарных) работы "Философия символических форм". Он включает тексты, написанные в двадцатых и начале тридцатых годов (то есть в пик оригинальности Кассирера), которые, таким образом, стали частью рождения символической (неокантианской) концепции культуры.

Сборник получил положительные отзывы, а его популярность свидетельствует о большом спросе на польские переводы трудов Кассирера. Интерес к книге вдохновил на усилия по возобновлению издания. Выбор сосредоточен вокруг — особенно близкой Кассиреру — философско-языковой проблематики, однако его основная цель — приближение феномена широко понимаемой культуры.